Лина+Гриша Певзнер

Книжки "Зелёный медведь" (стихи и переводы) и "На этом берегу" (стихи 2006 - 2011 годов) вышли в издательстве "Мемориз" у Игоря Белого в 2006 и 2012 году.
Книжка "Обрывки сна" (стихи 2012 - 2016 годов) вышла там же у издателя И. Белого в 2016. А издательства "Memories" к сожалению больше не существует.
Переводы с немецкого вышли в издательстве Tintenfass: http://www.verlag-tintenfass.de/ --> Alle Titel / All titles --> No. 92 «Der Struwwelpeter
/ Стёпа-растрёпа», No. 118 «Max und Moritz / Макс и Мориц».

Список публикаций в Журнальном Зале: http://magazines.russ.ru/authors/p/pevzner/

Подборки стихов: ( Collapse )

***
Послушай – вчера ли? позавчера ли? –
я вспомнил лягушек  – они умирали
по воле рока и по программе...

Бах Глена Гульда вскрывал на экране.

Вот нож в душе. Вот насквозь рубаха.
Лицо и шея играют Баха.
А в небе любекский старый гульден
и Бах, играющий Гленом Гульдом.

Как бьётся Гульд! Его жребий тяжек,
как выгребание вспять к истокам.
Так бились лапки моих бедняжек,
когда, обезглавив, я бил их током.

Так, голову потеряв, мы бьёмся
под током были, под током боли.
И так бессмысленно расстаёмся,
но остаёмся в тисках любови.

Так жаворонок подвешен к трелям.
Так точит на мушке глухарь прилежно.
Так Брель, микрофоном навзлёт прострелен,
«Ne me quitte pas» твердит безнадежно.

***
Лесом всё, лесом на северо-запад –
влажный валежник, тропа, благодать.
Запах грибной, замечательный запах.
Запах грибов, а грибов не видать.

Просеку кто-то разрыл и полянку –
трактор ли что-то тянул за собой?
Или прилежно вскопали делянку
дикие свиньи голодной гурьбой?

...Висли в кустах, шкандыбали по лужам,
весь результат поместился в стишок:
порция зонтиков – хватит на ужин,
и удовольствия полный мешок.

***
Хорошо женатым дедом,
не стремящимся к победам,
наблюдать в окно,
как танцует брачный танец
возбудившийся засранец –
ни к чему кино!

У девицы из-под юбки
зло выглядывают зубки –
берегись дружок!
Он вдыхает феромоны,
продуцирует гормоны,
за прыжком прыжок.

Что-то пьёт он, что-то врёт он,
но крючок уже заглотан,
и девица – вамп.
Завершил свои труды я.
Развлекайтесь, молодые –
эстафета вам!

***
А где-то синий с белым правят в гамме
и солнце отражается от стен.
Подрагивая долгими рогами,
троллейбус троллит метрополитен.

И ветер тренируется на чайках,
а после ищет в парусах приют.
И девушки смеющиеся в майках
за столиками капучино пьют.

***
Что же всё-таки впереди?
Понеслись салазки...
Злых волшебников пруд пруди.
Добрые - только в сказке.

Да и в сказках, ох, не в любой момент -
беспредел вообще в них.
Так что как-то вырулить в хэппи энд
может лишь волшебник.

Наша сказка спускается в темноту,
Мы, как кошки, серы.
Прёт от ангелов за версту
запах серы.

И кому не знаешь по временам
прошептать: "Помилуй!"
Поспешил бы ты, добрый волшебник, к нам!
Опоздаешь, милый...

На смерть Дениса Климанова

Поэту просто жить на этом свете,
поскольку потайной он знает код.
В карманах у него гуляет ветер.
В квартире у него гуляет кот.

Поэту просто бедовать без гнева,
перебиваться с хлеба на вино.
И, не привстав со стула, влиться в небо,
внезапно заглянувшее в окно.

***
А слово бьёт под дых, сбивает выдох
и мыкается в муке родовой.
И головой нащупывает выход,
но бьётся лишь об стену головой.

В тетради что ни слово, то полова.
В глаза взглянуть неловко небесам.
Зато внутри вынашиваю СЛОВО,
но что за слово, я не знаю сам.

***
Я привыкаю к грусти октября,
как к невесомости и перегрузкам.
...Рождённому и не в России, и не русским,
сподручно жить, по-русски говоря

и называя родиной язык,
уютный чад крикливой коммуналки
в готической мансарде, стопку книг
и склады, где курили возле свалки.

А не держащую за здесь и там
державу, преисполненную спеси
и звёзд с крестами невозможной смеси.
И родину свою я не отдам.

***
...И дождь прилежно портит макияж –
дожди порой, как коммунисты, косны.
И ветер от тоски впадает в раж,
таская за редеющие космы.

Он так-то и не буйный, говорят,
но склонен к обострениям осенним.
Он раздирает праздничный наряд
и лупит, как надравшийся Есенин.

Но осень терпит, держится... Однако
теряет красоту за слоем слой –
вчера казалась женщиной Бальзака,
а нынче стала бабой пожилой:

расхристана, одета кое-как,
улыбкой улыбается больною.
И всё же не грустит о пустяках:
она живёт дочуркою – весною!